Эксперимент

    Посвящается Duke Solo Shadow - человеку, чьи слова подвигнули меня сесть за Word, Dr. Vatson и Titan aka QWERTY - моим бессменным партнерам по StarCraft.
    

...long live the Fighters!!!
    
...Вперед обезьяны! Или вы хотите жить вечно?!
    Неизвестный сержант.

    
    Интро...
    
    Когда-то я был жив... Когда-то я улыбался и видел, как другие улыбаются мне. Меня звали Макс Влединг, сержант Влединг. Звездная пехота, штурмовой батальон, сектор GAAR. Ранения, контузии, по моим венам текла кровь и я мог смотреть на мир своими глазами...Иногда я вижу сны и тогда я жалею, что я жив... или мертв... мне уже все равно. Чаще всего мне снится один и тот же сон, в котором горящие танки стреляют фазовыми разрядами по корчащимся фигуркам пехотинцев... так было когда-то...
    
    
    Часть первая. Дневник землянина.
    
    Март месяц. Оборонный блокпост на планете Нью-Невада.
    Окопавшись на позициях, мы как всегда попали в самое пекло. Слева зерги, справа море, прямо зерги, а линия тыла далеко за горизонтом. Все что выбросили при высадке - тем и питались. Капитан сорвал голос, пытаясь привести в надлежащий порядок хлипкую линию обороны, пехота мрачно курила и выводила замысловатые ругательства на скафандрах. Приданные нам в качестве группы поддержки пара Голиафов и один танк сиротливо жались к недостроенным бункерам. Настроение было, скажу вам, совсем никакое. В голову лезли замысловатые ругательства и тихий надоедливый скрип роботов-ремонтников. Ситуация типичная.
    Рыжий америкашка Хансен доставал начальство из-за неисправного вентилятора в шлеме.
    - Капитан! Ну сколько можно?! Я тут вообще сварюсь, почему мне всегда такая лажа достается? Хансен, состроил плаксивую физиономию и приготовился обдать капитана второй порцией жалоб. Увесистая плюха по шлему и недружелюбное лицо командира взвода не располагали к дальнейшему продолжению диалога. Рыжий янки достал уже всех и судя по всему своего командира тоже.
    - На позицию, Марш! - старый служака, старшина от бога, Таплин держал свой взвод в ежовых рукавицах. Дисциплина и строгая муштра были его козырем. Недаром гордо красовались надписи на наплечниках его парней из огнеметного взвода: God damned dogz, именно так, через z, что было постоянной целью для приколов и шуточек парней из нашего взвода. У нас надпись была, конечно, попроще, но мы ей, черт возьми, гордились! Hell Raizers! Именно так, красным по серому.
    Третий взвод бодро дефилировал на вахту. Пыль, насекомые, полное отсутствие санитарии и мрачные парни в серых скафандрах. Восьми миллиметровые винтовки, один, два пулемета да пара шайтан-труб, мы так прозвали огнеметы из-за их впечатляющего рева и дыма, которых было больше чем надо. Но работу свою они делали на все 5. Высадка, конечно, прошла на ура, настроение было боевое, все проявляли вполне понятное желание гнать врага до самого океана, но когда 5 взвод в полном составе угодил в вырытые ловушки, где их спокойно перекрошили в мелкую капусту, пылу поубавилось. Ну, как всегда, окопались, заложили пару бункеров, бараки. Типичная картина временного лагеря или блок поста. Только одно было не так: Атаковали не мы. Атаковали нас...
    Одна рота пехтуры, один танк и пара голиафов. Два строящихся бункера и до самого горизонта только степь... Очевидно, кто-то решил просто пройтись победным маршем по Берлину, кто-то из теплого кресла ткнул наманикюренным пальчиком в точку на карте и мягким баритоном (почему-то всегда у большого начальства мягкий баритон, они-то никогда не срывают глотку, пытаясь построить под наступающими зергами, палящих во все стороны парней, они-то никогда не торчат на вахте по трое суток без нормальной жратвы и с тухлой водой, они-то никогда не матерятся во все горло, видя как улетают самолеты прикрытия, оставляя своих погибать под чужим небом. Они ..., а, ну их к черту) и мягким баритоном сказал: А почему бы нам не занять вот эту позицию? А почему бы и нет? Мы ее заняли... Теперь вот сидим и не знаем, что будет дальше. Посмотрим.
    
    3 дня спустя. Неладно что-то в датском королевстве... Что-то затевается. Но пехоте знать ничего не положено, посему мы и помираем незнамо за что. Но что-то затевается. Сегодня днем радист поймал переговоры штаба с аэродромом, на нашей старенькой рации - это было подвигом научной мысли, речь шла о высадке десанта где-то к северу от нас, это было хорошо - пока их будут месить, больше шансов, что мы протянем подольше. Протянем еще несколько суток. Позиций зергов не видно, но они где-то рядом. Сегодня капитан запросил по рации несколько ракетных турелей, но кто когда делал то, что просят? Вот именно... Ну ничего, протянем.
    
    На следующий день. Фантастика! Сегодня на базу прилетели звено истребителей - обещанная давным-давно авиационная поддержка, и пригнали с собой два транспорта с конструкциями для сборки турелей и комсат станцией - вот это действительно поразило всех. Капитан обещал, что пристрелит того, кто хоть пальцем тронет комсат-тарелку. Рабочих это, судя по всему - не касалось. На мой взгляд только они ничуть не переживали за свою шкуру. Уроды. Немного припасов и патронов. Самолеты выглядели не очень - видно, что парням пришлось не сладко. На расспросы пилоты не отвечали, и насупленные пехотинцы разбрелись по базе. Разгрузившись все улетели не в сторону предполагаемой базы, а куда-то на север. Вот тебе и авиа-поддержка. Настроение у всех упало окончательно, несмотря на туррелки и станцию. Ночью на севере шли бои и марево светилось на горизонте до самого утра.
    
    10 марта. День прошел так себе. До сих пор не могу понять, почему нас не атакуют? Вторая неделя на позициях, а еще ни одной атаки не было. Хотя по ночам слышна канонада и марево со всех сторон. Не может быть чтобы наш блок пост был так хорошо укрыт от врага. Причем пару раз наши дозорные видели на горизонты Оверов, и что наверняка - те видели нас. Не ясно что-то. Капитан, после того как смонтировали комсат станцию, вышел на прямую связь со штабом и после этого ходит как гидралиск после атаки, невнятно шипит и на вопросы только матом отвечает. Заканчивается вода.
    
    11 марта. Сегодня увезли наш единственный танк. Прилетели два транспорта, сгрузили нам припасы и двух Гостов. Появление их на базе могло означать только одно, парни мрачно бормотали по этому поводу: "Как всегда, они упрутся в разведку, их там обнаружат и как всегда пехоту на выручку отправят, за ними придет транспорт, а наши останки будут лежать где-то в квадрате 16-12-С". Госты были свеженькие, молоденькие лейтехи, видать только из училища. Все увешанные приборами и дальномерами и в новеньких камуфлированных скафандрах. Хансена при виде этого чуда техники снова загнало в депрессию. Танкистов оставили нам в качестве подкрепления. Они были в восторге. В воздухе разлито что-то, по-моему, скоро будет жарко, воздух прямо давит на плечи и пригибает к земле. Таплин говорит, что такое же ощущение было у них на Мар Саре перед эвакуацией. Поднял настроение блин. Воды не хватит и до утра.
    
    12 марта. Ночью на севере опять шла канонада. Вода кончилась к утру. Турели охлаждать нечем и они замерли в "спящем" режиме. Все жестче и жестче бьется в голове мысль, что нам не долго осталось. Госты ушли в разведку ночью. Мои солдаты отказались идти к ним на выручку, если что-нибудь случиться. Я их понимаю. Сделал заначку из двух магазинов и сухпайка в кристаллах. Таплин мрачнеет прямо на глазах и, по-моему, молиться. Странно, столько пройти сквозь все это месиво и до сих пор верить в Бога. Кто знает, может быть, он и прав. Помыться бы...
    
    13 марта. Началось! С утра на базу высадились тяжелые пехотинцы и танки. Командир сказал, что завтра наступаем. Недалеко от нас Госты выследили колонию, там, у зергов опорный пункт и что-то вроде приемника от СверхРазума. В общем, наша задача завтра взять ЭТО живым. Как??? Никто не знает. Оказывается, все это время на севере шли отвлекающие бои. Нас держали именно для захвата сверхмозга! Какая трогательная забота... Таплин сказал, что подаст увольнительную, как только вернется. И тихо прибавил: "Если выживу..." Я не знаю что и думать... Готовлю взвод к наступлению. В голове мысли одна хуже другой: Чем это кончиться? Нехорошие у меня предчувствия...
    
    
    
    Пауза 1. Информация.
    
    Высадка тяжелого десанта на позиции зергов не принесла ощутимых успехов, и тогда командование двинуло на позиции свой основной резерв. Приказ был ясен: Захватить сверхмозг любой ценой. Прорвав танками кольцо оборонительных организмов зергов, пехота начала наступление на центральную базу...
    
    
    
    Крики и неприятное хлюпанье крипа под ногами доводили до исступления, Таплин что-то кричал огнеметчикам, без разбору поливавшим все, что было видно в дыму, мелькали люди и тени, карикатурно изгибавшиеся между всплесками жижи под тяжелыми сапогами скафандров. Сержант ничего не слышал, что-то звенело и ухало повсюду, "Боже... как мне больно...", он не слышал своих слов, и только цветные пятна мелькали перед глазами. Кто-то встряхнул и поднял его с колен, он наконец смог оторвать руки от головы и с ужасом увидел кровавые пятна на ладонях, повернув искаженное болью и непониманием ситуации лицо, сержант увидел Таплина, что-то беззвучно и с натугой кричавшего ему и показывавшему куда-то в центр базы, Макс, глупо улыбаясь, протянул Таплину ладони перепачканные кровью от лопнувших барабанных перепонок. Таплин беззвучно выругался и повернул его голову в сторону базы.
    Там царил хаос. Уцелевшие зерги пошли в контратаку, и стало ясно, что план наступления провалился. Тварей оказалось больше, много больше, чем предполагалось, и пехота завязла, так и не пройдя до второго кольца обороны. Уцелевшие танки торопливо сворачивали опоры и, непрерывно посылая снаряд за снарядом в толпу, отступали в степь. Две обоженных "коробочки" прикрывали отход, с остервенением стреляя фазовыми разрядами прямо по дерущимся. Макс догадался, что он попал под один из таких обреченных залпов, и ударной волной ему порвало перепонки. В голове билась мысль "Они же стреляют по своим, мать вашу, там же наши!!! Наши!!! Наши!!!" Беззвучно всхлипнув он рванулся вперед, но Таплин ударил ему под колени прикладом и взвалив на себя бьющегося в истерике сержанта потащил его с базы. Орда стремительных теней пронеслась мимо упершихся спинами в какое-то кошмарное здание огнеметчиков и развернувшись в линию атаковала два стреляющих танка, экипаж, откинув люки, посыпался на землю, винтовки рычали в предсмертном всхлипе, но серые мундиры с пятнами от солярки вскоре покраснели и медленно погружающиеся в крип разодранные тела в последнем салюте вскидывали руки к небу...
    Огнеметчики, покрывая хлопьями сажи все вокруг, медленно дрогнули и начали отходить от здания, в тот же миг, крип под ними лопнул и в рваную дыру хлынули гидралиски, кошмарные создания двухметрового роста и подминая под себя трескавшиеся скафандры, дугой развернулись навстречу отступавшей пехоте. Таплин вдруг вздрогнул и повалился на колени. Макс выскользнул из-под обмякшего скафандра и прямо перед собой увидел двух качающихся зергов. Двухметровые создания с маленькими головками, большую часть из которых занимали челюсти, смотрели прямо на него, и в их глазах он видел только смерть. Судорожно вздохнув, сержант вскочил на ноги, схватил винтовку Таплина и обжигая руки о раскаленный металл дула, разрядил магазин прямо в методично качающиеся змеиные тела солдатов СверхРазума. Винтовка сухо щелкнула, и красный индикатор поставил точку в военной карьере сержанта. Гидралиск дернулся вперед и роговыми наростами на верхних конечностях выбил винтовку из его рук, крип мягко принял в себя табельное оружие и сержант понял, что это действительно конец. Говорят, что перед смертью видишь всю свою жизнь, но перед глазами Макса стояли только танки, расстреливающие фазовыми разрядами его взвод. Он понимал, что это был не его взвод, это были лишь тела, разрываемые зергами на части, но ему казалось, что они показывают пальцами на него и кричат, кричат, а он их не слышит...
    
    Двухметровая тень плавно надвинулась на него, и что-то хрустнуло в шейных позвонках, перерубленная цепочка звякнула и идентификационный медальон, блеснув на солнце, скользнул по набухающему кровью камуфляжу...
    Перед его глазами стояли танки, стреляющие фазовыми разрядами, и в ушах далеким громом гремели турбины так и не успевших вовремя штурмовиков...
    
    
    
    Пауза 2. Сержант.
    
    Перед глазами мелькали образы, бесконечно прекрасные и ужасные... Кто-то нежно гладил мои волосы, чтобы в следующую секунду рвануть их с корнем... Я видел себя со стороны, как если бы мои глаза умели летать, я видел себя изнутри, видел, из чего я состою, и что-то шептало мне, что это неправильно... Все было, как в дыму и до сих пор я сомневаюсь, видел я эти картины или просто мозг, перестав получать кислород, медленно умирал... Меня несли на руках, словно ребенка или я просто плыл где-то, так сильно было ощущение, что меня снова поместили в утробу матери, что хотелось плакать от невысказанного счастья... Перед глазами мелькали образы...
    
    
    
    Пауза 3. Ситуация.
    
    Захват планеты Нью-Невада потерпел неудачу. Появившийся на орбите флот протоссов уничтожил стаю прикрытия и нанес удар по репродуктивным колониям зергов. Передовые блокпосты уже не могли сдержать натиск землян, и вскоре были уничтожены. Нью-Невада осталась в руках землян, флот протоссов продолжал барражировать на орбите, не предпринимая никаких действий. Сверхразум был в ярости и в отчаянии. Попытка захвата очередной колонии не много значила для расширяющихся территорий Стаи, но на этой планете Сверхмозг потерял нечто большее. Война шла уже не один год, территории, на которых властвовал железный порядок Разума, все расширялись, но неожиданное вмешательство в войну протоссов смешало все планы СверхРазума. Но впитавший в себя знания и мощь Ксел-Нага, СверхРазум нашел выход. На колонию Нью-Невада был направлен экспедиционный корпус, репродуктивные ячейки и генетический клон СверхРазума, позволяющий ему вести непосредственный контроль за ситуацией, что и послужило причиной нападения флота протоссов на планету. Древняя раса знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, и клон был уничтожен руками землян. Живым взять клон еще не удавалось никому по одной простой причине, что клон не имел самостоятельного генетического кода и был простым "усилителем-передатчиком" СверхРазума. Но не это было главным для СверхМозга. В конце концов, он мог позволить себе потерять гораздо большие территории. На планете планировалось провести один эксперимент, который должен был перевернуть ход войны, но неожиданное нападение могущественного флота уничтожило весь план. СверхРазум принял решение об эвакуации разумных единиц из данного сектора и телепатическом блокировании данного района. Орды зергов устремились в соседний сектор GAAR-B1. Флот протоссов продолжал патрулирование района планеты Нью-Невада, словно чего-то ожидая, земляне отстраивали блокпосты и спешно возводили укрепрайоны, разрушенные стремительным натиском зергов. Царила обычная суматоха и беспорядок. И никто не заметил как через 7 часов после бомбардировки, планету скрытно покинули два Оверлорда зергов, унося в пневматических мешках оружие, которое могло перевернуть весы равновесия в Галактике. Эксперимент на Нью-Неваде все-таки удался. Но никто кроме дюжины разумных единиц зергов об этом не знал. Не знал об этом и СверхРазум. Оверлорды уходили вглубь сектора, посылая телепатический сигналы СверхМозгу, но телепатическая блокировка не давала им это сделать. Оверлорды уходили все глубже и глубже в космос, дабы посеять на какой-нибудь планете семена нового ужаса, который уничтожит все разумное...
    
    
    
    Часть вторая. Зерг.
    
    Истощенные долгим перелетом оверы наконец-то нашли своими сенсорами необитаемую планету, и провальный эксперимент Нью-Невады наконец-то обрел способность рассуждать и видеть. Первое, что он увидел, была тускло освещенная далекой звездой равнина, покрытая хлопьями медленно падающего снега. Ему не было холодно, псевдоразумная плоть отлично реагировала на понижение температуры, стягивая в подкожную клетчатку жировые клетки и замедляя процесс распада. Сержант выпрямился и посмотрел на далекий горизонт, изломанный, будто губы в невыносимой муке, линией холмов. Потом медленно огляделся вокруг, поднял руку и долго на нее смотрел. Покрытая желтой потрескавшейся плотью рука, выглядела ничуть не странно для его нового сознания. Сержант посмотрел вниз. То, что когда-то было живой кожей, покрытой шрамами теперь было скрыто псевдоразумной оболочкой, защищающей его ничуть не хуже бронированного стандартного скафандра, состоявшего на вооружении звездной пехоты. Эксперимент "Человек" - удался. Генетики СверхРазума поработали на славу, перекроив тело погибающего сержанта неизвестной им роты и сделав из него новое оружие, обладающее самой разрушительной мощью в обитаемой вселенной - разумом. Заменив сломанный генокод более совершенным они получили то, к чему стремились - совершенное существо, не знающее жалости, преданное СверхМозгу и обладающее, в отличие от остальных "разумных" единиц армии Зергов, своим, собственным разумом. Сержант Макс Влединг стал генералом армии безжалостных убийц, чтобы вести их к победе во славу совершенства формы! Но сейчас генерал без армии стоял на невысоком взгорке, впереди своего маленького отряда спасшихся из бойни солдат и просто привыкал к своей новой роли. Перед глазами мелькали смутно знакомые сцены: танки, перекошенные злобой лица умирающих огнеметчиков, двухметровая тень, наползающая сзади, но это его уже не трогало. Генетическое искусство зергов достигло своего совершенства - сержант был готов покорять и уничтожать непокорных.
    Оглянувшись, сержант посмотрел на свою армию, пара замерзающих дронов, которым в будущем предстояло стать отцами новой колонии, пара истощенных оверлордов и шесть гидралисков, лениво раздувающих свои капюшоны и ожидающих приказов от своего командира. Ближний овер шевельнул антеннами, и сержант уловил мысленное сообщение:
    - Базы на планете ААП-61 уже нет. Где находимся неизвестно. Мозг не отвечает. Ждем приказов.
    Ждем приказов. Интересная фраза. Получается, что он, бывший сержант, теперь заменил господа бога этим созданиям? Это его не удивляло. Совершенный командир не может удивляться. Он выпрямился во весь свой двухметровый рост, длинные, свитые в подобие негритянских косичек пседоволосы откинулись назад и новая эра в межгалактической войне началась. Невнятно буркнув, два дрона стряхнули с себя падающий снег и повинуясь мысленному приказу двинулись в стороны - искать место для будущего форпоста цивилизации зергов. Вскоре один из них передал:
    - Ровная площадка , 300 метров. На север от места высадки. Кристаллы. Полметра под землей. Емкость соответствует стандартам.
    Кристаллы были оплотом любой цивилизации, перерабатываемые с помощью вторичного излучения, они давали фактически бесконечную энергию, позволяющую строить и двигать почти все из известных вселенских механизмов. Поэтому ни одна из существующих цивилизаций уже не могла обходиться без той энергии, которую давали кристаллы, даже зерги, которым как казалось, они не были нужны, но именно кристаллы, перерабатываемые внутри ульев в крип, давали зергам возможность жить и побеждать.
    
    С мягким шлепающим звуком спина дрона лопнула и из нее потянулись тонкие гибкие отростки, они вонзались в почву. образуя колышущийся шатер биомассы, который через несколько часов станет гордым шпилем инкубатора. Дроны целиком состояли из генетических клеток-зародышей, в считанные часы позволяющих получать громаднейшие и сложнейшие здания-организмы, в которых росли и существовали разумные единицы армии зергов. Сержант присел на камень и снова посмотрел на гидралисков. Двухметровые, с гибкими телами они лениво качали головами и скребли длинными шипами на хвостах по каменистой земле. Они отличались от тех, что помнил сержант Макс, но сержант теперь знал, что те, кто убили его, были простыми гидралисками, вечными солдатами, не умеющими ничего, кроме как убивать и повиноваться приказам. Нет, те, кто стоял сейчас под далеким солнцем на задворках планетарного сектора, были другими, это были элитная гвардия из охраны клона сверхмозга, не простые убийцы, а обладающие зачатками собственного разума охранники.
    - Шесть. Мало.
    Сержант понимал, что ничего серьезного сделать в ближайшие несколько дней он не сможет, слишком малые силы. Теперь ему предстояло решить, что делать. Либо искать связь со СверхРазумом и ждать помощь, либо начать свою собственную войну. Его новое тело лениво перегоняло эритроциты по венам и ждало. Сержант тоже ждал. Колышущееся озеро на месте дрона теперь больше всего напоминало кусок плохо сваренного мяса, и сержант понял, что хочет есть. В крайнем случае, он мог разбить дрона на частицы и позволить коже впитать их, что дало бы ему энергии на весь день, но сейчас приходилось терпеть, дроны были нужны для развития колонии. Солнце клонилось к горизонту, гидралиски опустили головы и впали в сонное состояние, оверы набирались сил, снег падал, сержант сидел на пригорке, и в его голове билось непонятное желание, оставшееся от прошлой жизни и как назойливая муха гудевшее в его наполовину человеческом мозгу. Ему хотелось курить...
    
    Земля гудела под ногами - это шел в глубину бур пробивающий доступ к запасам газа, лежащим на большой глубине. База постепенно расширялась, крип уже достиг своей нормальной толщины и теперь уходил в стороны. Инкубатор непрерывно производил дронов и сержант уже не мог контролировать всех их одновременно, его телепатическая связь была еще слаба, и он не мог пользоваться ею на полную мощность, сказывалась "молодость" его тела. Перепоручив одному из оверов следить за дронами, он впервые задумался над той колоссальной работой, которую делает СверхРазум: управлять такой огромной цивилизацией в одиночку - это казалось ему безумным. Но вшитая в подкорку привычка не обсуждать начальство не позволила ему пойти дальше в своих мыслях, в его начиненной метастабильными клетками голове всегда сидела одна и та же мысль: СверхРазум - непогрешим. И точка. Пока база постепенно принимала законченный вид, Макс с помощью сенсоров Оверлордов исследовал планету, картина была не очень впечатляющей: видно много-много лет назад здесь был крупный обитаемый район. Ресурсов почти никаких не осталось, ландшафт исковеркан в соответствии с непонятными архитектурными воззрениями, лесов фактически нет, и кругом только покрытые льдом пустые и холодные равнины. Такая ситуация была только на руку зергам, никто сюда бы не сунулся, здесь просто нечего было делать, но покинувшие планету существа могли оставить здесь маяк или сторожевые башни, которые могли бы смешать все планы сержанта. Поэтому все появляющиеся оверлорды уходили на разведку, и сержант разрывался на части, отдавая приказы своему растущему войску. Вывезенные с Нью-Невады боевые клетки пошли в дело, и через несколько часов можно было строить новых солдат. Тем временем оверы передавали картинки местности, над которой они шли, пока все было на руку сержанту, развалины, покрытые льдом, промышленные карьеры в которых неизвестные добывали кристаллы и снег, снег, снег. Далекая звезда практически не давала тепла, поэтому нужно было позаботиться о тепловой защите инкубатора, который в отличии от псевдооболочки сержанта совсем не реагировал на холод и постепенно покрывался инеем, что могло отрицательно сказаться на будущем потомстве. Личинок надо содержать в тепле.
    Забот было много, база требовала к себе бережного отношения и грамотного руководства. Сержант начинал уставать. Определив оверлорда на управление, он спустился к экстракторной шахте, прислонился к теплому, пульсирующему боку экстрактора и вскоре только прерывистые, хриплые звуки работающего газовика заполнили пещеру, вместе с ровным, спокойным дыханием спящего первого разумного оружия.
    
    
    
    Пауза 4. Планета.
    
    Когда еще Ксел Нага бороздили Вселенную, разочарованные неудачей с протоссами, их детища уже умели обрабатывать и использовать кристаллы Кхайярдина, разбросанные по всей вселенной скупыми горстками. Заключенная в них громадная псионная энергия позволяла творить чудеса. Раскрыв своим гордым детям мощь этих кристаллов, Ксел Нага вскоре забыли о них и не думали, что протоссы так далеко смогут пройти по пути творения. Гордая раса научилась извлекать эту энергию, которая дала им практически бессмертную оболочку, двигала их сказочно огромные машины и корабли и, самое важное, открыла для них секреты искривленного пространства. Каждая планета, на которой были обнаружены эти кристаллы, тут же превращалась в научный и промышленный центр, и вскоре в обитаемой протоссами части вселенной уже не осталось залежей этих драгоценных камней. Но протоссы пошли еще дальше, научившись извлекать псионную энергию из кристаллов, они научились ее сохранять и использовать через продолжительное время, исчерпав все залежи, они покинули планеты-рудники и обосновались в своих родных звездных системах. Вокруг звезд вращались планеты пустыни, изрытые карьерами и покрытые шрамами городов-призраков...
    Странный сон... Какие-то странные видения преследовали его во сне: тонкие, грациозные силуэты скользили по сверкающим дорогам, вспышки голубого света и медленно танцующие голубые снежинки, падающие на изящные руки склонившегося над укрепленным на подставке кристаллом. Сержант никогда не видел таких необычных кристаллов, каждая грань которого была похожа на ледяной огонь, в котором гасли и таяли белые снежинки. Существо вытянуло над кристаллом руку и ее тут же окутало покрывало голубого огня, существо вскрикнуло, словно от боли и отдернуло руку. В его глазах горел страх... Как странно...
    
    
    
    Буравящий мозг сигнал проникал в самый центр его разбитого тела. Сержант вскочил и сухой, лишенный эмоций голос оверлорда доложил:
    - Непонятное излучение в развалинах большого города протоссов в 4-х километрах от базы. Излучения живых единиц не обнаружено. Жду приказов.
    Сердце замерло. Их обнаружили. Что делать? Вылетев на поверхность, сержант рубанул в пространство мыслью: "К атаке!", вздыбившийся крип лопнул, и оттуда хлынуло войско зергов. Сержант удивленно взирал на эти ряды генетически запрограммированных монстров и оглянувшись увидел, что пока он спал база уже ушла далеко за пределы площадки и потоки крипа уже стекали по обледеневшим склонам взгорья. Гордым гребнем возвышались Дены, булькали и хрипели Эволюционные камеры, и все новые и новые здания поднимались над покрытым снегом крипом. Построив своих солдат, сержант прикинул, что здесь должно быть около полутора сотен солдат, сотня лингов, метровых, похожих на двуногих крыс существ с оскаленными пастями и полсотни высоченных гидралисков. Над извивающимися головами, мотая раскрытыми пастями из стороны в сторону, пытаюсь стряхнуть надоедливые снежинки, стояли его гвардейцы: полдюжины гидралисков-охранников. Даже в этой толпе они выделялись своими широкими спинами и красной окантовкой капюшонов. "Грузиться в пневматические мешки, пятьдесят лингов остаются на базе в качестве прикрытия, остальные на погрузку!". Передав приказ выходить на воздушный флот, сержант нырнул в раскрытую пасть пневматического брюха овера и мельком заметил как метрах в трехстах от базы, разрывая спины дронов, потянулись к земле жилы новых инкубаторов. Строилась еще одна база. Нестройная колонна оверов потянулась на юг. В голове у Макса почему-то появился образ клина журавлей, он их видел давным давно, у себя дома, на Бретании, мысль промелькнула и пропала. В голове не осталось ничего кроме сухого желания спасти колонию.
    
    Город и в самом деле производил впечатление: Расходящиеся кругами от центра улицы не потеряли своего помпезного вида даже после стольких лет пустоты и забвения. В центре города стоял огромный храм, похожий на распустившийся цветок лотоса, сержант никогда не видел ничего подобного, но сейчас от него зависела судьба колонии, и зерг в нем победил любующегося красотами землянина. Он отдал приказ о высадке. Каплями крови падали в снег линги из передовых оверов и за ними в цепь разворачивались гидралиски. Город готовился к наступлению. Улица, еще одна, следующая, линги словно свора гончих псов шла к храму, над которым висел оверлорд, обнаруживший вражеское излучение. Улицы древнего и гордого города казалось, стонали от такого унижения, но зерги шли вперед как мерно падающая лавина, зачищая все переулки и развалины, сбивая своими телами камни, загораживающие дорогу. Сержант бежал за ними, быстро и легко. Его новый организм, казалось, совсем не уставал, за его спиной валил пар от разгоряченного тела, и в его душе, как птица звенела древняя песня звездной пехоты, которая видно так далеко въелась в его разум, что даже нейрохирурги зергов не смогли ее оттуда достать, да и зачем лишать пациента полной свободы? Оставаясь наполовину человеком, он лучше будет служить.
    
    Вблизи храм поражал еще больше: громада из темно-синего горного хрусталя, он казалось, светился изнутри и кутался в снежную шубу от нескромных взоров. Сержант взлетел по ступенькам сопровождаемый, словно верными гончими гидрами-охранниками, грудь, закованная в броню тыквенного цвета с венозными прожилками, вздымалась от быстрого бега, глаза шарили по сторонам в поисках опасности и руки всегда были готовы выбросить роговые лезвия в полметра длинной. Овер развернулся и указал на вход в храм. "Внутри..."
    
    Внутри было пыльно и холодно, уходя из города, строители этого храма сняли все фрески и внутренние панели, и теперь внутри было мрачно, и только скобы на стенах в местах крепления фресок шрамами выступали на темно-синем камне. Линги рассыпались по коридорам, сержант стоял у входа и глядя на свою свиту мрачно прикидывал шансы. "Мало. Слишком мало сил, чтобы отбить хоть одну реальную атаку". Земная пехота научила его беречь и дорожить своими солдатами, но мозговые клетки зерга упорно не желали с этим соглашаться. Привыкший укладывать тысячами свои юниты, СверхРазум мог не волноваться, во многих тысячах инкубаторов, разбросанных по всей Вселенной, росли миллионы личинок, из которых по одному сигналу готовы были встать под знамена смерти еще миллионы смертоносных существ и снова умереть, если будет на то воля Разума.
    Сырые от вечного холода стены стояли, словно памятник вечному тщеславию протоссов, памятник их надсадной попытке превзойти своих создателей, памятник жадным поискам кристаллов Кхайярдина, в надежде обрести знания и мощь создателей. Сержант провел рукой по влажной стене и внезапно замер. Откуда-то снизу пошли глухие волны чистой энергии, словно кто-то ударил по подкорке железным молотом, было больно и он упал на землю, стиснув руками виски и извиваясь словно рыба в кипящем масле, гидралиски окружили его и завертели головами из стороны в сторону, они тоже чувствовали эти волны, но небыли так восприимчивы к ним, как переделанный гениальными хирургами мозг получеловека, полузерга. Но его панцирь среагировал мгновенно: впрыснув в кровь дозу адреналина и перекрыв особо чувствительные нейроны, он дал ему возможность снова начать мыслить нормально. Когда прошел первый шок, Макс медленно встал, опираясь рукой на стену, и отдал приказ:
    - Всем стоять у входа в храм. Ждать.
    А сам, опираясь дрожащими руками, в один миг ставший похожим на бесконечно уставшего старика, закованного с ног до головы в броню, поднять которую он уже не мог, двинулся вниз.
    
    Огромная пещера, в которую выходил коридор, была на удивление теплой и сухой. Сюда не проникали ни сырость, ни вечный спутник холода - лед. Стены вырубленные в камне скалы на которой стоял город, были сухие и едва ощутимо дрожали. Максу стало плохо, сказывались перекрытые нейроны и мозг начал подавать первые признаки нервного коллапса, оболочка непрерывно впрыскивала в кровь адреналин и сержанта буквально колотило от бешеных ритмов подстегиваемого стимулятором организма.
    Обойдя пещеру, в которой на мягкой пыли пола оставалась только цепочка его следов, он сполз по стене в мягкое покрывало пыли и понял, что обратно он уже выйти не сможет. Сосредоточившись, сержант снова открыл телепатические нейроны для восприятия и прекратил подачу адреналина в кровь. Весь съежившись, он ждал бешеного удара энергии по его разуму, но тишина стоявшая в пещере была еще пронзительнее чем то, что он испытал на верху. Еще не веря в происходящее, он оторвал руки от ушей и недоуменно выпрямился. Пещера молчала. Молчал и неведомый кузнец, до этого чуть не сокрушивший его рассудок. Макс стоял и ждал. Просто так древние храмы протоссов не оживают. Просто так в голове не шумит прибой дикой энергии. Просто так ничего не происходит в этой вселенной. И вот когда уже он был готов все бросить и подняться наверх, мягкий шепот прокрался в его сознание.
    Голос был очень тихий, и даже напрягаясь нельзя было его до конца расслышать, но этот голос и этот язык Макс узнал. Когда-то те, кто говорил на этом языке создали тех, кто построил этот храм, когда-то те, кто говорил на этом языке создали и расу к которой теперь принадлежал сержант, чтобы потом умереть и развеяться в пыли веков. Говоривший был Ксел Нага. Сержант не знал этого языка, но воспоминания из далекой как звезды эпохи, когда предки зергов еще дрались между собой в джунглях далеких планет за еду и самок, воспоминания, которые вложил в его голову СверхРазум, давали достаточно, чтобы понять, что голос зовет его за собой. Сержант огляделся, словно пытаясь найти взглядом говорившего, и решительно пошел к дальней, темной нише, возле которой, как ни странно совсем не было пыли.
    Подойдя к ней он увидел небольшую щель, в которой что-то мигало, что-то похожее на далекую искорку дуговой сварки, он сунул руку между камнями, но не достал, тогда, выдвинув из нароста на руке полуметровое лезвие, он сунул его между камнями и, не взирая на тихий ропот голоса, нажал изо всех сил. Голос что-то пробормотал, и внезапно рассмеялся, смех этот не был похож ни на смех человека, ни на тихий рокот протосса, ни на животное рычание зерга. В этом смехе была огромная сила, огромная власть и мощь, какой не было ни у одной расы в этой Вселенной, смех буравил мозг и заставлял встать на колени, только ради того, чтобы неведомый властелин не опустил свою длань на ничтожную козявку скорчившуюся у его ног. Макс рухнул на пол и с ужасом ждал когда снова в его организме произойдут дикие изменения, которые он уже врядли бы выдержал, но смех постепенно стих, и голос ставший вдруг внезапно громким как гром сказал:
    - Знай же, человек двух рас, то, что ты видишь перед собой, не смогли взять даже высшие храмовники протоссов, они покинули эту планету только ради того, чтобы больше никогда не возвращаться сюда, ибо сила, таящаяся в этом камне, могла уничтожить наше безумное в своей гордыне творение. Они не были способны понять и покорить эту силу, но ты сможешь. Создав протоссов и зергов, мы думали, что достигли совершенства. Но расу, которая росла на задворках вселенной, мы так и не смогли понять. Тот кто создал вас, был наделен силой гораздо более могучей чем мы и мы отступили перед ним. Но он был недолго. Был - в нашем понимании. Послав на Землю того, кого он называл своим сыном, он ушел в другие миры, чтобы и там посеять зерна жизни. Куда он ушел, не знаем даже мы. Уходя, он оставил кое-что. Но его глупые дети передрались между собой, едва не уничтожив самих себя и свою цивилизацию. Тогда его сын, забрал это с Земли и принес его нам. Затем, вернувшись на Землю, он встретил свой конец на кресте, убитый жаждавшими самостоятельности людьми. Так в вашей вселенной не осталось богов. Но мы хранили это и добавили туда то, что смогли из своего знания. Я - последний из хранителей этого древней силы. Когда наши дети покинули этот мир, поняв, что им не совладать с этим камнем, я остался один. Мой срок пребывания в этом пространстве подходит к концу. Больше сдерживать этот поток я не смогу - он твой.
    С этими словами голос умолк, и перед взглядом ошеломленного сержанта щель в камне раздвинулась, и он увидел лежащий в оправе из темного гранита кристалл из его недавнего сна. Он протянул к нему руку, но, вспомнив про голубое пламя, отдернул ее. Голос засмеялся и сказал - "Бери. Он твой. И, настанет время, ты его используешь. Иди". Макс сжал ладонью кристалл, но тот молчал. В его мутной середине плавились и мелькали образы, картины жизни многих и многих сотен миров, сержант даже не знал таких рас и животных, что плавно мелькали в самом драгоценном из камней вселенной. Он поднял голову и увидел, как маленькое облачко белесого тумана подымалось к своду пещеры. Хранитель уходил. Сержант вскинул руку, сжимавшую кристалл, в последнем салюте Древней расе и решительно зашагал к выходу.
    
    Шли дни. Приблизительно полтора месяца прошло с тех пор, как разумная единица зергов, генетически мутированный сержант земной пехоты Макс Влединг, впервые открыл глаза. Маленькая колония зергов на заброшенной планетке подняла свои войска в воздух, готовясь нанести ответный удар по позициям Конфедерации.
    
    Все эти дни сержант ходил как в тумане, отдавая приказы, контролируя жизнь колонии и разрабатывая план ответного удара по Нью-Неваде, его второй родине. Но в его голове не умолкая, звучал голос хранителя, и голубой кристалл, который он хранил в набедренном кармане-сумке, жег его разум словно огнем, не давая ни на секунду забыть о словах последнего из Ксел-Нага. Колония к этому времени уже контролировала большую часть планеты и во многих десятках инкубаторов росли тысячи будущих солдат самой многочисленной и жестокой армии в этой части пространства. Атака была продумана на редкость тщательно и, проведя разведку и предварительные наблюдения, Макс назначил день Х, день когда изуверский план сверхмозга по созданию первого разумного оружия наконец сработает.
    
    
    
    Пауза 5. Информация.
    
    Планета Нью-Невада.
    После полутора лет изнурительных боев с войсками зергов в этом секторе, на планете впервые воцарился мир. Большинство войсковых соединений уже было перенаправлено в соседний сектор, куда хлынули новые орды армии СверхРазума. На планете оставались только соединения звездной пехоты, понесшие особенно тяжелые потери во время операции "Мозг" по захвату клона СверхРазума, закончившейся неожиданным вмешательством флота протоссов. Ожидавшие переформирования, части звездной пехоты наслаждались неожиданным отпуском и, подлечивая свои раны в госпиталях, пили пиво и бахвалились своими подвигами в деле искоренения насекомых перед восхищенными молоденькими медсестричками и новобранцами. На орбиту была выведена первая невоенная орбитальная станция, на которой планировались некоторые научные эксперименты, в частности, предполагалось изучить телепатические синапсы зергов, позволяющие им общаться на расстояниях превышающих миллионы километров. Запущенный морщинистой рукой академика Лорадова, этот проект стал началом конца планеты...
    
    
    
    Выстроившись в ровный клин, сотни оверлордов медленно плыли в пустоте. Молодой астроном на наблюдательной вышке на маленьком астероиде в полупарсеке от Нью-Невады заметил, как темное облако закрыло от наблюдения звезды в районе недавних боев и, выматерившись на "очередные эксперименты военных, мать их так", пошел спать. В абсолютной тишине армия плыла по направлению к блестящему диску орбитальной станции, с которой раздавались непрерывные телепатические сигналы, издаваемые генераторами, на которых шли жалкие попытки смоделировать телепатическую речь зергов. Пройти мимо такого шанса, сержант не мог. Детекторы протоссов, маленькие невидимые орбитальные обзерверы, засекали армии зергов именно по помехам, возникающим в искаженных полях при телепатическом общении. Сейчас, когда в пространство неслись сотни герц различных шумов, издаваемых лабораторными установками, ни один детектор не обнаружит в этом океане помех медленно плывущий десант зергов. Человечество само открывало двери захватчикам.
    Когда первая пятерка оверов вошла в плотные слои атмосферы, на земле, в казармах завыли ревуны тревоги. Вскакивая с коек, недавние герои бесчисленных сражений бледнели и, отпихивая медсестер с дороги, неслись к шкафам с оружием и горохом сыпались на землю строясь в боевые порядки. Колонна захватчиков шла прямо на место основной базы зергов, уничтоженной флотом протоссов. На земле рокотали моторами, разворачивая свои уплощенные стволы, осадные танки, пехота на транспортах спешно сгружалась на равнине, роботы-ремонтники возводили временные блокпосты. Над полем висело душное ощущение наступающего ужаса, и страх обвивал кольцами пехотинцев, стоящих на равнине, вглядываясь в зловеще снижавшихся оверов и сжимая руками холодный металл цевья. Оверы зависли на безопасной высоте и лениво кружили над полем.
    - Подольше продержать их в воздухе! К нам идут штурмовики, они будут тут только через час, и мы должны продержать их в воздухе, не дать высадиться!
    Охрипший голос командующего дрожал или, может, это были помехи? Никто не знал, но то, что страшно было всем, - это было ясно. Страх, словно марево дрожал над колоннами солдатов и липкими облаками уплывал в небо, туда, откуда всегда приходит смерть. В законченные бункера спешно грузилась пехота, и солдаты помоложе усмехались, глядя на плывущих по небу оверов. Но солдаты постарше, побывавшие в боях не один десяток раз, хмурились и, бормоча ругательства, сращивали изолентой магазины и лишний раз ударяли прикладами по броне, проверяя на прочность листы обшивки. Внезапно, словно по какой-то какому-то сигналу оверы резко спикировали вниз и из них, словно из лопнувших мешков хлынули полчища зерглингов. Солдаты отпрянули к бункерам и открыли беспорядочную стрельбу, но линги не обращали на них никакого внимания и рванулись к холмистому взгорку, откуда с невероятным грохотом выстрелили разом все танки. Все новые и новые бункера открывали огонь по бегущим лингам, но эти создания были стремительны и бросаясь из стороны в сторону уходили из под обстрела, а из оверов сыпались на покрытую гарью равнину все новые и новые солдаты этой страшной армии, танки стреляли без перерыва, но вот один, а за ним и второй линг добежали до них. Вспрыгивая на покрытые масляными разводами корпуса, они рвали когтями прочнейшую оружейную сталь. Танкисты прыгали из люков и присоединялись к своим товарищам в бункерах. Уцелевшие танки продолжали стрелять, но поток лингов, и без того сильно прореженный перекрестным огнем не таял и методично, разрываемый в клочья фазовыми вспышками, разрезаемый на части кинжальным огнем пехоты, крошил танки, отдавая по полсотни своих за одну земную машину.
    Поток постепенно иссяк, оверы взмыли на прежнюю высоту и вновь принялись барражировать над долиной, последний зерглинг рухнул в песок, скребя в агонии когтистой лапой, сгребая в кучу отстрелянные гильзы и мусор. Подошедший молоденький солдат ткнул его прикладом, и, видя что тварь не подает признаков жизни присел рядом с ним на корточки, разглядывая страшные челюсти и острейшие когти на мощных, мускулистых лапах. Внезапно линг дернулся и одним взмахом распорол солдату живот. Дикий крик солдата, хриплое бульканье умирающего зерга и пулеметная очередь кричащего старшины смешались, но вскоре над долиной снова повисла тишина. Раненные ковыляли к палаткам медиков, танкисты бродили среди покореженных машин, разглядывая наваленные перед танками брустверы из мертвых тел, но, памятуя о судьбе слишком любопытного рядового, держались подальше. Лишь иногда кто-нибудь из них, не выдержав психологического стресса, вскидывал автомат и, что-то крича, разряжал магазин в мертвые тела. Потери были незначительны, двое убитых - один из них слишком любопытный рядовой, второй танкист на которого налетел линг, когда тот выпрыгивал из люка, но гораздо страшнее были потери среди техники. Из дюжины танков, уцелели только два. Остальные либо были полностью разрушены, либо были в таком состоянии, что использовать их дальше не представлялось возможным. Недоверие на лицах сменилось радостными улыбками, когда оверы развернулись и начали подъем в верхние слои атмосферы. Солдаты что-то кричали и стреляли им вдогонку, радостно хлопая друг друга по плечам - короткий бой закончился полной победой земной пехоты. Радостная эйфория нахлынула на уже прощавшихся с жизнью солдат и только в одном из бункеров, седой старшина напрасно срывал голос, пытаясь связаться по рации с блокпостом, который стоял южнее километров на 20, чтобы сообщить им о победе.
    Рация на все позывные отвечала только треском помех и статическим шумом. Старшина побледнел и, повернув голову к небу, перекрестился. Схватив винтовку, он выскочил на поле и сал кричать солдатам, чтобы занимали места в бункерах и готовились к массированной атаке, на него смотрели как на психа и, улыбаясь, кричали, что зерги отошли. Тогда старшина, побывавший во многих схватках и переживший Чау Сара, схватил одного из солдат за крепление скафандра и закричал ему в лицо:
    - Идиот! Зерги никогда не отходят! Они пока все не передохнут - не отойдут, понимаешь!? Блокпост "Южный" не отвечает - знаешь что это может означать!? Нам надо перекрыть вход в долину, а вы, мудаки ...
    С этими словами он повернул голову солдата к дороге, входящей в долину с юга и повернулся за ним следом. И как-то разом обмяк и выпустил винтовку, с глухим стуком та упала на землю, взметнув маленькое облачко пыли. На дороге ясно вырисовывалось огромное пылевое облако, а над холмами в тонкую линию вытянулись идущие клином муталиски зергов. Блокпост "Южный" пал...
    
    До прилета авиации оставалось 40 минут...
    
    Старшина отпустил новобранца и, дернув затвор, оскалил зубы в дикой маске смертного ужаса. Достав запасные магазины из набедренного кармана, он толкнул остолбеневшего солдатика в сторону бункера, а сам побежал к штабу. Поле опустело, солдаты снова заняли бункера, и только визг дуговой сварки, да пришивающие броневые листы роботы мелькали среди разодранных трупов солдат СверхРазума. Теперь не слышались шуточки и радостные крики по поводу законченных бункеров, теперь небесам не посылались проклятия и свинец, все берегли патроны и силы. Замысел зергов был прост, настолько прост, что земляне даже не обратили на него внимание: пока кучи зерглингов штурмовали танки, единственное оружие которое могло спасти людей, основные силы армии хладнокровного сержанта разрушали блокпост "Южный", место, откуда должны были наводиться тяжелые штурмовики землян. Теперь, длинными вереницами, извиваясь словно чудовищный червь, блестя на солнце чешуйчатой броней, шли гидралиски, живой кошмар земной конфедерации, основная боевая единица армии зергов, быстрые, ловкие и просто великолепно подходящие для своей работы, эти твари были идеальными машинами смерти, великолепными орудиями СверхМозга. Гигантскими, дергающимися шагами, пробивая пыльную землю, бежали живые танки, ультралиски, гигантские создания, которые едва-едва помещались в овера и поэтому их привезли очень мало. Но и этого было достаточно, обладая практически непробиваемой броней, гигантской устойчивостью к оружию и боли, могучими бивнями, они могли проложить дорогу фактически через любые укрепления и дать остальным пожать свою часть кровавой жатвы, именуемой борьбой за вселенское господство.
    Армия зергов стремительно текла по узкой дороге и, дождавшись подкрепления с воздуха, бросилась в атаку. Земная пехота, сжимая в белых от напряжения руках винтовки, замерла в бункерах, ожидая приказа. Натужно ревя шестеренками, на холме развернулся один, за ним и другой танк. Расставив широкие опоры, они задрали оплавленные фазовые пушки вверх и тут же, рявкнув, послали разряды в толпу наступающих тварей. Пехота ждала. Танки беспрерывно стреляли, но что могли сделать два танка против армии ведомой железной рукой бывшего сержанта? Танкисты, дурея от жары и запаха солярки, прокусывали губы, чтобы не потерять сознание, но все было напрасно. С клекотом на небольшое взгорье, где высились обгоревшие корпуса бывшего танкового взвода и продолжали вести стрельбу два уцелевших танка с неба обрушились муталиски. Хлопая кожистыми, крыльями они валились с неба и били прямо в незащищенные танковые башни глейвами. Пехота рванулась к ним, но первая волна атакующих уже была недалеко от бункеров. Онемевшие губы командующего шевельнулись, но приказа открыть огонь так и не отдали. Ударившись локтями о стол, он медленно сполз на колени, повернул голову и с мутной болью в глазах посмотрел на того, кто стоял за его спиной.
    - Ты?.. Слова хлынули изо рта вместе с волной теплой крови.
    Сержант молча протянул свою руку, покрытую кровью и комками земли и вытер ее о золоченный мундир командующего. Лезвие, щелкнув, скользнуло внутрь кожного покрова, сержант взял микрофон и, не обращая внимания на умирающего человека, произнес:
    - Солдаты Нью-Невады. Вы можете сдаться и умереть. Или драться и умереть. Выбор за вами. Но в живых не останется никто. Разум вернулся. Конец связи.
    Слова неслись над полем, солдаты крутили головами, шеренги зергов шли в атаку, танки перестали стрелять, хриплый клекот муталисков приближался к бункерам, затворы дергались немеющими руками, сержанты рвали связки пытаясь докричаться до командования, Макс стоял над трупом и сжимая в руках микрофон, ждал когда закончит осыпаться земля в туннеле по которому он попал в этот засекреченный бункер командования. Земляне забыли, что такое зерги. Сержант напомнил им об этом, послав люркеров, которые пробили туннель к бункеру и позволили ему обезглавить оборону. Теперь земная пехота стояла, как стояла уже много веков, сама за себя. Не было дергающего командования, не было глупых приказов. Каждый умирал теперь только из-за своих решений. Пехота уперла приклады в плечи и открыла огонь. Передние шеренги наступающих зергов буквально вынесло шквальным огнем пехоты. Собравшаяся в нескольких наиболее уцелевших бункерах, пехота потеряла всякий страх, и теперь твердо знала, что ей придется умереть. И каждый собирался продать свою жизнь как можно дороже. Зерги, почувствовав смертную тоску землян, откатились назад и выпустили вперед ультралисков. Огромные твари вырвались на простор, и медленно набирая скорость, словно тяжелые товарные поезда устремились к бункерам. Беспорядочный пулеметный огонь пехоты высекал море искр из крепчайшей брони, но остановить их уже не мог никто. Даже муталиски застыли над покореженными танками, словно понимая, что вставать на пути у этих гигантов будет смертельной ошибкой. Ультралиски рывками преодолели последние метры и всей тяжестью своих тел обрушились на броневые плиты бункеров. Крепчайшая сталь застонала и лопнула. Пехота выскакивала из дотов, рассыпалась по полю, но стоящие шеренгами гидралиски не оставляли им никакого шанса. Люди падали на землю, катались в агонии, но никто не переставал стрелять, каждый хоть штыком, хоть зубами старался достать до врага. Ультралиски крутились на месте, давя пехоту и роботов, гидралиски молча расстреливали уцелевших, муталиски кружили над полем, вспышки взрывающихся кислородных баллонов скафандров освещали пыльную равнину, а в лучах уже почти севшего солнца, на холме стоял сержант. Руки скрещены за спиной, глаза закрыты. Он словно слушал неслышный другому шум сражения, в его голове мелькали крики и рев отдаваемых оверами приказов; иногда он сам вмешивался в происходящее, отдавая приказы шеренгам гидралисков уничтожить ту или иную кучку спасающихся пехотинцев. Колония Нью-Невада медленно переставала существовать...
    
    До прибытия авиации оставалось 8 минут...
    
    Когда ревя двигателями, тяжелые бомбардировщики Конфедерации прибыли к точке, солнце уже село. Блокпосты не отвечали на вызовы и лейтенант, командир эскадрильи, принял решение бомбить долину. Когда тяжелый клин развернулся и лег на курс, внизу что-то сверкнуло, и в воздух поднялась красная ракета. Чей то хриплый, но, несомненно, земной голос, пробормотал по радиосвязи:
    - Привет воздух, на травке порядок, атака отбита. Жду приказов.
    Эскадрилья медленно пошла на снижение, пилоты заулыбались и расслаблено убрали пальцы с гашеток. Земной голос в мегафонах был на удивление спокоен, зергов поблизости не наблюдалось, и пилоты радостно обменивались репликами. Груз тяжелых бомб внутри фюзеляжей уже не так давил на плечи. Самолеты медленно снижались и почти миновали слой облаков - пилоты вскоре должны были увидеть долину. Тяжелые, насыщенные свинцом облака делали невозможной радиолокацию, и поэтому лейтенант на всякий случай приказал снять с предохранителей крепления крылатых ракет.
     Когда передний самолет вынырнул из облачного слоя, страшная картина предстала перед его взором: Разгромленные, догорающие укрепления, парящие над самой землей оверы, шеренги гидралов и одинокая фигура на холме, сжимавшая в поднятой руке ракетницу. Лейтенант дернул штурвал на себя, одновременно отдавая приказ открыть огонь, но налетевшие сбоку муталиски пробили топливные баки и самолет завалившись на бок, рухнул вниз, отдавая последний огненный салют всему человечеству. Стоящие внизу гидралиски открыли шквальный огонь по другим самолетам и, попадая в незащищенные створы бомболюков, подрывали лежащие там бомбы. Эскадрилья лихорадочно рвалась под защиту облаков, но смертоносные выстрелы гидралов пробивали листовую броню, а тем, кто набрал спасительную высоту на кабины обрушивались муталиски. Вскоре все было кончено. Армия зергов медленно разбредалась по долине, строя ряды и добивая уцелевших. Догорающие самолеты лежали на пыльной земле рядом с раздавленными скафандрами и грудами гильз. Сержант медленно спустился с холма и, прислонившись спиной к теплому металлу разбитого бункера, спокойно заснул.
    
    
    
    Пауза 6. Сон сержанта.
    
    Пахло чем-то вкусным. Он никогда раньше не видел таких снов, чтобы можно было чувствовать запах. Кажется там, на покрытом кровью поле он сидел и улыбался, но это было далеко, сейчас он снова был дома: только что вернувшись со школы, он сидел на скамейке и, грызя яблоко, ждал, когда мама перестанет стучать на кухне тарелками и наконец даст ему поесть. Пахло очень вкусно, и он предвкушал тот момент когда же он наконец сядет за стол, и отломив хрустящую горбушку зачерпнет ложкой настоящий украинский борщ. Мама всегда умела готовить настоящий борщ и иногда даже с соседней улицы приходили женщины, чтобы посудачить и выведать ненароком секрет такого удивительного вкуса. Мама только улыбалась и наливала всем добавки. Вот и сейчас он посмотрел в окно и увидел, как к их дому подходила тетя Тара с соседнего коттеджа. Макс выкинул огрызок и крикнул:
    - Мам! Ну, скоро? Включи радио, сейчас там про папу скажут!
    Папа работал на космодроме и был начальником сектора. Его всегда упоминали в передовицах и Макс частенько задирал нос перед соседской ребятней, за что пару раз бывал бит в переулке. Но все равно гордился "своим папкой", как называла его мама. Мама что-то прокричала ему и включила старый приемник. Папа все собирался выкинуть его и принести новый ультрамодный радио-сенсор со спутниковым приемом, но потом, поглядев на старый, но надежный аппарат, улыбался и молча гладил его по полированному боку. Аппарат достался им от дедушки и хранился в семье, как реликвия. Приемник щелкнул, что-то пробормотал, и заиграл модненькую мелодию. Макс стянул с себя футболку и, бросив ее на стул, побрел в ванную. Внезапно, музыка оборвалась, и чей-то быстрый голос тревожно заговорил, мама на кухне застыла, перестав греметь посудой, Макс удивленно заглянул в дверь и успел увидеть как мама, держа в руках полотенце, падает на пол. Чужой голос в приемнике произнес страшное слово, которое вот уже 13 лет определяет цель жизни миллиардов человек: "Война". Мама лежала на полу в обмороке, Макс стоял и смотрел на нее, не понимая, что происходит, и чувствовал, как начинают дрожать губы от непонятного детского страха...
    Через две недели почтальон принес им похоронку на отца, транспортный корабль которого был уничтожен на Мар Сара войском протоссов, вместе во всей планетой. Мама, так и не оправившись от шока, умерла через месяц. Макса отдали в приют. А потом и в кадетский корпус. Так для него началась эта война. Приятный запах борща сменился запахом пороха и горящих танков и сон, медленно заворачиваясь в невидимое полотно реальности, уплыл в глубины человеческой части его мозга. Но перед его глазами долго стоял старенький приемник...
    
    
    
    Вскочив на ноги, сержант увидел, как выпрямились шесть громадных гидралисков, несших почетный караул возле своего предводителя. Он развернулся и посмотрел на долину. Кровавый в лучах раннего солнца пейзаж напоминал картину Босха раннего периода, все смешанное в одно, люди, лежащие в мрачных позах смерти, зерги, спящие, бродящие и просто стоящие и набирающие тепло от весеннего солнца, развалины бункеров со столбами подымающегося дыма, самолеты, разбитые и покореженные. Земля под ногами крошилась, когда он спускался вниз, оверы заметив его пробуждение, слетались к нему. Один передал мысленный сигнал, означающий, что есть пленные. Сержант помрачнел. Человеческая часть его существа не могла не помнить, как выглядели те, кого обращали к Разуму, но для его второй половины это было более чем привычно, и он пошел вслед за парящим овером.
    
    В небольшом овражке прямо на влажной от ночной росы земле, лежали связанные пехотинцы. Скафандры были сорваны, руки перетянуты органическими путами. Овраг охраняли два гидрала, да невдалеке топтался огромный, размером почти с бункер ультралиск. Макс спустился вниз и остановился перед шеренгой лежащих людей. Он стоял и смотрел на тех, с кем недавно он делил воду и патроны, и что-то непривычно-вязкое и тугое натянулось в его душе, ремни псевдокожи съежились от утренней прохлады и натирали плечи. Сержант нагнулся и поднял первого лежащего.
    Он поднял его над землей, держа за воротник камуфляжной формы таким образом, что ноги несчастного висели в каких-нибудь сантиметрах от земли. Двухметровый рост сержанта позволял сделать это практически без проблем. Оглядев его со всех сторон, Макс отпустил его. Совсем мальчишка. Шалая мысль мелькнула в его мозгу, когда он держал парня, и что-то похожее на жалость мелькнуло у него в груди. Все же первый раз с момента своего второго рождения он видел землянина так близко. Парящий над ними овер что-то хрипло буркнул и, забрав парня, унес его за холм, где уже поднимал свои дрожащие своды строящийся инкубатор. Лежащий следом за парнем рыжий пехотинец заворочался и, хрипя стянутыми связками что-то стал говорить, Макс протянул руку и сорвав путы освободил ему горло и тут же словно что-то горячее взорвалось у него в боку, ноги подкосились и он рухнул на землю, едва не помяв под себя скрючившегося человека, дикая боль, словно от страшного ожога разрасталась, Макс извернулся и сорвав клапан кармана выдернул оттуда кристалл Ксел Нага.
    Кристалл горел, словно маленькое солнце и больше не обжигал. Боль медленно ушла и Макс выпрямившись, сидел рядом с пленными и смотрел на кристалл. Внутри него ярко, как на экране плыли образы, Макс увидел себя в бункере, на этой планете, совсем недалеко от места, где они сейчас находились, потом кристаллы, плывущих оверов и понял, что кристалл напоминает ему, кем он был. Голова начала болеть, и казалось, что вот-вот связывающие его наполовину человеческий мозг нити разорвутся, и он снова станет человеком, но он сжал кристалл рукой, чтобы больше не видеть этих картин, так живо напоминающих, кем он был и кем он стал. Мутная боль, боль не физическая, а боль многократно страшнее, боль душевная поднималась у него внутри. Рыжий пехотинец лежащий на земле, поднял перепачканное лицо и Макс обомлел: перед ним лежал рядовой Хансен. Спрятав кристалл, он поднялся и понял, что уже никогда не сможет быть человеком, слишком сильно изменили его, изменили не только физически, но и духовно. Кристалл снова толкнул его в бок и обдал волной жара, но стиснув зубы он выпрямившись сел напротив Хансена и глядя ему в глаза, заговорил.
    - Ты меня узнал? Он мог бы не спрашивать, горящий огонь ненависти в глазах пехотинца жег сильнее, чем чистое пламя кристалла.
    - Что, сука, подался к зергам, да? Мы ведь так и не нашли твое тело, думали, что пал смертью храбрых, а ты вон оно что!!!
    - Я не предавал вас, - в голосе ничего не было, только одно безразличие.
    - А то конечно! А то, что сделал с нами? Что теперь? Обратишь в своих? Жаль, что я не сдох раньше. Ну, давай!!! Давай, сука!!!
    Хансен почти кричал, но голос дрожал от страха. Макс посмотрел на гидралов и кивнул. Гидра, змеиным движением скользнула за холм, и через несколько минут на гребень поднялся, размахивая руками и странно наклоняясь при ходьбе человек в скафандре. Сквозь разломы и трещины на гладкой броне костюма, вырастали какие-то наросты и щупальца, вместо лица у него была какая-то искаженная трубками и морщинами маска, на которой неестественной ярко горели красные глаза. Существо ковыляя подбежало к ним и сержант показал на него пальцем.
    - Смотри, Хансен. Вот то, чем станете вы все. Для людей нет места в планах Разума. Если только место для таких, как он.
    Макс ткнул пальцем существу в грудь и посмотрел ему в глаза, существо судорожно вздохнуло и размахивая руками побежало к гидралу, стоящему на гребне холма. Добежав до него, зараженный высоко подпрыгнул и рухнул на капюшон стоящего смирно гидралиска, одновременно с этим, он хрипло что-то закричал и исчез в страшном вихре огня и кровавых ошметков. Страшной силы взрывная волна швырнула на землю всех, кто стоял рядом. Оглушенный ультралиск мотал головой и ревел что-то, верхушки гребня больше не существовало, стоящих рядом гидралисков разорвало на мелкие части.
    Пригнувшийся к земле от силы взрыва, Макс выпрямился и толкнул ногой обугленную голову зараженного, отброшенную взрывом к его ногам. Обгоревший шар покатился к стоящему на коленях Хансену. Тот в ужасе закричал и его начало тяжело, с натугой рвать, одновременно он пытался отползти в сторону от страшного предмета. Состояние остальных было не лучше. Макс поднял обгоревшую голову зараженного и внезапно замер: в выгоревших глазницах вспыхнуло синее пламя, оно жгло его глаза, но он не мог отвести взор, кристалл в кармане снова запылал и внутри бывшего сержанта словно вспыхнул костер. Отбросив страшный предмет, сержант упал на землю и дрожащими руками, путаясь в складках кожи, достал горящий, словно звезда кристалл Ксел Нага. Кристалл горел мертвенно бледным светом, освещая все вокруг синим пламенем, делая всех стоящих рядом похожих на мертвецов, и в этом синем, колеблющемся пламени сержант увидел свои руки. Синяя, натянутая кожа была в чужой, красной как рубин крови. Кровь светилась и, накладываясь на бледный синий свет кристалла своим чистым, живым пламенем, казалась живым существом, сгорающим на мертвой коже человека-зерга. Макс закричал, и сквозь свой крик снова услышал тихий голос Хранителя:
    - Зачем ты это делаешь? Ты ведь не принадлежишь СверхРазуму.
    - Но я зерг!!! - от дикого напряжения, по лбу бывшего сержанта стекал тонкий ручеек крови.
    - Нет. Тот, кто дал тебе эту силу и сам до конца не понимал, что он сделал. Но ты поймешь...
    Голос пропал, и кристалл медленно угас. Угас и пожирающий его изнутри огонь. Сержант, шатаясь, поднялся на ноги и понял, что теперь никогда уже не сможет смотреть на свои руки. Ему опять, на одно страшное мгновение, но этого было достаточно, показалось, что на них снова сгорает живая кровь и перед его глазами снова встали призрачные танки, стреляющие фазовыми разрядами по умирающим пехотинцам...
    
    Всех пленных обратили к Разуму. Прибывшее подкрепление уничтожило оставшиеся базы землян и на планете снова начали поднимать свои изящные перекрытия Ульи зергов. Антенны оверлордов дотянулись до приемников СверхМозга и через сутки, в сектор тяжелой поступью вступили войска зергов. Сержант был полностью поглощен контролем над планетой и как-то не думал о том, что произошло недавно. Прямой контакт со СверхМозгом не давал возможности усомниться в его правоте, и Макс полностью отдался управлению планетой. Только одна мысль внезапно появилась в его мозгу: СверхРазум мог делать со своими солдатами все, но полностью подчинить себе мозг бывшего сержанта он не мог... И еще одно: Максу перестали сниться сны.
    
    
    
    Пауза 7.
    Когда орбитальные станции протоссов заметили вступление в сектор войск СверхРазума, по над-пространственным каналам, флоту был передан приказ атаковать врага в точке посадки, но появившиеся из искривленного пространства корабли протоссов были внезапно атакованы с поверхности самой планеты превосходящими силами зергов. Флот протоссов был уничтожен. Верховные храмовники отдали приказ готовиться к наступлению в сектор. На Земле тем временем силы Корхала опрокинули последние остатки Конфедерации и повернули в противоположную сторону руль дипломатической политики. Собрав в один кулак войска людей, командование Доминиона устремило острие своего меча на многострадальный сектор GAAR. Многотонные дредноуты землян, тысячи земных транспортов, исполинские корабли протоссов и миллионы зергов: три ручейка стекались в сектор, чтобы схлестнуться в последней битве, которая решит раз и навсегда, кому жить во Вселенной...
    
    
    
    В сотый раз выпрыгивая из овера, Макс с тревогой посмотрел на небо: ржаво бурое, с тяжелыми медленно плывущими облаками, оно висело над долиной и вбирало в себя души умирающих на поле боя. В огромной котловине, зажатой между двух холмистых взгорков, убивали друг друга две расы. Потомки преступников и генетические творения сумасшедших богов столкнулись в последней битве, равной которой не было во вселенной. Объединенный Доминион землян, не раздираемый больше внутренними раздорами, показал свою реальную силу: высадив десант, войска землян атаковали передовые форпосты зергов и, уничтожив их, прорвались к долине, где и столкнулись с армией СверхМозга. Бросая муталисков то в один конец долины, то в другой, сержант старался не допустить высадки тяжелых танков, но беспощадная авиация землян постепенно зажимала флот зергов в северном краю долины, но там, над холмами, зерги, наконец, смогли использовать наземных юнитов и остановить землян. Сержант посмотрел в хмурое небо, на мерно взмахивающих крыльями муталисков и, отвернувшись, побежал к оврагу, где в кольце из тонущих колоний стоял передатчик СверхРазума. Сержант ждал протоссов. Патрулирующие на орбите оверлорды непрерывно сканировали пространство своими сигналами, но от псионных детей Ксел Нага можно было ожидать любого подвоха, а в том, что они появятся, Макс не сомневался. Слишком многое было поставлено на карту.
    - Разум.
    - Я слушаю тебя. Говори. - Вибрирующий в голове голос передатчика не передавал истинного голоса СверхМозга. Спрятанный далеко за пределами этой вселенной, там, откуда пришли зерги, он никогда не говорил со своими детьми напрямую. Даже его телепатические сигналы проходили через передатчики, устанавливаемые на тысячах планет, по которым шли его солдаты. Во всей армии зергов не было ни одного создания, которое бы видело Разум в его первоисточнике и Макс часто гадал, какой на самом деле Он, Разум победивший богов. Пусть даже и сумасшедших.
    - Долго ли еще ждать, Разум? Нам необходимо подкрепление.
    - Я знаю. Скоро.
    - У меня есть резерв, но я берегу его - могут появиться протоссы.
    - Я знаю. Все верно.
    - Нас оттеснили к северу, земляне разворачивают танки - это опасно! - Сержанта бесило невозмутимое отношение Разума ко всему происходящему, информация всегда поступала к нему быстрее, чем к Максу, но добиться от Мозга реального описания ситуации было невозможно, что очень злило сержанта. "Стоп. Это же СверхРазум, и такие мысли приводят ... ты знаешь, куда они приводят... Откуда вообще такие мысли... Кристалл..? Интересно, Разум знает про него? Откуда... Хотя его видели многие. Значит знает. Черт... Курить как охота..."
    - Жди. - Внезапный ответ застал его врасплох и заставил вскочить на ноги, - Жди, подкрепление будет через 57 единиц. Флот протоссов будет на орбите через 32 единицы. Ты должен дождаться. Конец.
    - 57 минут?! А протоссы будут через полчаса?! Нас сметут!!!
    
    Но передатчик молчал. Под его лиловой кожей колыхались бугры плоти и лениво дергались вздувшиеся вены. Макса вдруг затошнило, и он со злости пнул мелкий камешек, который с мягким чмокающим звуком стукнулся о бок передатчика и медленно утонул в крипе. Через полчаса от них останется только мокрое место - земляне и протоссы сметут все, что он оставил в резерве, осталось только уйти в оборону. Но и там долго не отсидеться. Что делать?! Мысль выплыла из глубины его зараженного мозга, его толкнуло вперед, и он понял, что надо делать. Сержант побежал вверх по склону, отдавая приказы оверлордам. В голове было восхитительно легко, и душа его пела вечную песнь, славя Разум. Армия зергов готовилась к контратаке. Сержант, ведомый непогрешимым Разумом, расставлял войска.
    
    
    
    Пауза 8.
    
    Далеко за границами нашей части вселенной...
    Неизвестная планета, мощное телепатическое поле. Уходящая в небо громада Улья и лениво колыхающееся тело, точнее часть тела того, кто победил богов и сейчас шел побеждать их детей. В данный момент рассеянное по планетарной системе сообщество называемое СверхМозгом думало над одной задачей, соединяя в одно тысячи тел, предназначенных только для одной цели - мыслить. "Последнее время сильно утрачен контроль над обращенным человеком. Колебания, нерешимость. Трудно подчинить приказам, почти невозможно" СверхМозг не думал, что он допустил ошибку, - это было невозможно, все детали были продуманы, все было проверено. Но что-то непредвидимое вмешалось в тщательно выполненный план. Обращенный все реже и реже подчинялся прямому контролю, и послать последний сигнал вести войска в атаку стоило Разуму многих сил. Данная проблема сильно волновала Разум, так как он не хотел терять свою козырную карту. Он знал, что подкрепление не успеет вовремя и уже отдал приказ группе своих детей до последнего прикрывать бывшего человека и обеспечить его эвакуацию из сектора. Даже ценой потери всех остальных. Остальные не волновали Разум - они были "Остальные" ...
    
    
    
    Земляне высадили танки. Выпуская облака черного дыма, те разворачивались под прикрытием авиации и медленно ползли вперед. Пехота прикрывала правый фланг, шагающие голиафы - левый. Справа медленно наплывали огромные тени Боевых крейсеров. Сержант отдал последние приказы, и армия зергов кинулась с холма вниз. Часть танков, заскрежетав, выдвинула опоры и, визжа шестеренками, начала переходить в осадный режим. Сержант дернулся к оверам, и словно услышав его команду, с правого фланга боя на танки кинулись муталсики. Первые танки уже разворачивали свои уплощенные дула и их первый, дружный залп пробил огромные бреши в переднем крае своры лингов. Гидралиски моментально пригнулись и, рассредоточившись в линию, рванули к танкам, где-то далеко с правого края долины раздались выстрелы - это шло правое крыло зергов, сержант не видел, что там творится, но бьющее по вискам ощущение боли постоянно напоминало, что там идет бой и солдаты Разума умирают. Муталиски долетели до земного строя, и попали под залп голиафов, прикрывающих танки. Не обращая на ракеты внимания, умирая, муталиски крушили танки, непрерывно стреляющие по скользящим над землей гидрам. Сержант бросил взгляд на невидимую точку перед линией танков и земля словно взорвалась: десятки роговых штырей пробили землю и ударили снизу по незащищенным броней днищам. Загорелся первый танк, за ним вспыхнул второй, пехота и голиафы рассредоточивались, стремясь уйти от страшных кольев, гидры дошли до земного строя, пехота, голиафы, муталиски, - все столкнулись в диком танце смерти. Чад от горящих танков и пыль заволокли хрупкую линию земной атаки, но вот одна голубая вспышка, за ней вторая, словно маленькие звездочки вспыхивали в дыму.
    Макс вспомнил, что земные сканеры просвечивают землю, обнаруживая скрытых в почве люркеров, и тут же получил первый укол боли от умирающих подземных убийц, закопанных перед самым началом сражения. Но большая часть танков уже вышла из строя, и исход боя теперь решала только пехота. Огненно-красные огнеметчики буквально исчезали в реве своих адских машин, зерги горели, но продолжали идти вперед, стремясь хоть напоследок пробить когтями скафандры, пехота непрерывно стреляла, гидры, извиваясь, мелькали в дыму, муталиски почти все погибли, но из-за холма вылетали все новые и новые отряды. Земляне перегруппировались, и Макс уловил сигнал овера: на них шли Крейсера. "Не дать им дойти до линии боя, не дать им дойти!!!" - сержант почти кричал, и словно услышав его крики, перед строем крейсеров выросли фиолетовые тени девореров. Первый залп покрыл всю непробиваемую броню кислотными разводами, крепчайшая сталь зашипела и начала крошиться и ржаветь буквально на глазах. Крейсера развернулись и ответили дружным залпом бортовых орудий. Пробивая насквозь фиолетовые тела, они яростно кружили над землей, и уже трудно было понять, где враги, а где свои - настолько густо были покрыты их борта фиолетовой кислотой. Сбоку ударили муталиски, спасая медлительных девореров, и крейсера, натужно разворачиваясь, били уже по новым целям, но юркие муты скользили почти под самыми корпусами, уходя от выстрелов, и не переставая стрелять в ответ. Изъеденные кислотой борта уже не могли сдерживать удары глейвов, и вот один, а за ним и другой крейсер вспыхнул и разбрасывая пламя упал на землю. Завязшие в гуще зергов голиафы уже не могли прийти им на помощь и вскоре последний аккорд в симфонии смерти поставили самоубийцы-скурджи. Живые торпеды ударили в борта и, взрываясь, уносили с собой надежду земной пехоты. Однако далеко на правом крыле пехота прорвала линию зергов и уже шла по склонам холма. Макс отвел часть гидр и мутов, и бросил их на наступающую пехоту. Затем что-то больно ударило изнутри в висок и, повернувшись, он увидел как последний крейсер окруженный со всех сторон, развернулся и у него на кокпите расцвел огненный цветок: залп Орудия Ямато, самого мощного оружия воздушного флота землян, разворотил склон холма, похоронив под собой половину резерва зергов. Падая, сержант успел увидеть, как горящий крейсер врезался в толпу дерущихся, и взрывом боекомплекта похоронил остатки земной пехоты и отчаянно дерущихся зергов. Свет померк и остатками сознания он услышал, как задрожала земля - это шли в атаку новые танковые клинья. Последняя мысль была послать в атаку ультралисков...
    
    Что-то липкое мешало нормально дышать и, судорожно всхлипнув, сержант пришел в себя. Содрав с лица окровавленный лоскут псевдокожи, закрывшей его лицо от ударной волны и осколков, он сел среди груд вывороченной земли и кусая губы от дикой боли в шее, повернул голову туда, куда час, два, а может и несколько минут назад упал земной крейсер. Картина Апокалипсиса: догорающий хвост звездного дредноута скалой возвышался над курганами, пламя, столбы дыма там, где совсем немного времени назад ворочалось и рычало многоликое чудовище войны. В живых ни осталось никого, последнего оставшегося в живых деворера взрывной волной кинуло на скалы, и теперь пыль на многие метры вокруг его разможженого тела покрывали фиолетовые потеки. Рядом лежал мертвый овер, его разъеденное сильнейшей органической кислотой тело в нелепом жесте приветствия задрало в небо свои антенны, словно в последней надежде поймать голоса идущих на помощь братьев. Где-то далеко на правом фланге трещали выстрелы и ухали танки, но сержант почти не улавливал сигналы солдат СверхРазума, зерги были разгромлены. Оставшиеся тенями бродили среди горящей земли, тряся головами. Толку от них не было, контузия быстро выводила из строя телепатические органы, и зерги превращались в простых животных-одиночек, не представляющих реальной опасности.
    Сержант встал на ноги и, хромая, пошел к краю воронки в которой он очнулся. Взобравшись на край он увидел всю картину: над полем стоял туман, на правом фланге почти не было видно земли из-за трупов, усеянная телами землян и зергов, она, казалась, прижимала их к себе в последнем усилии спасти расы от кровавой резни. Мертвый терранин лежал на гидралиске, разорванным почти пополам гранатой, мертвый ультралиск, похожий на земляной курган, горящий штурмовик землян, возле которого, раскинув свои щупальца, лежал оверлорд, и бродящие среди трупов санитары, ищущие раненных. Где-то на холмах, далеко в тылу зергов еще стреляли, там оставались оверлорды и охрана ульев, где-то там, в овраге, лежал и передатчик, еще наверняка передающий картины поражения СверхМозгу. Но исход боя уже был решен. Решен, но страшной ценой.
    Бродя среди трупов, Макс видел глаза мертвых людей и зергов, и впервые со времени своего воскрешения он подумал, что все идеи фальшивы насквозь, потому что тот, кто их придумывает, никогда не видел, как выглядят мертвые на поле брани... В тумане неожиданно появился силуэт сидящего человека. Макс подошел к нему поближе и увидел сидящего на земле стонущего огнеметчика, закрывающего лицо обожжеными ладонями.
    Услышав шаги, тот отнял руки от лица и попытался нашарить руками лежащий рядом разбитый ствол своего огнемета. На молодом, покрытом сажей и кровью лице вместо глаз зияли два черных провала, из которых сочилась кровь. "Тихо браток, свои". Что-то невыносимо колючее зашевелилось в душе бывшего сержанта, что-то натянулось как струна и лопнуло - стиснув зубы он встал на колени возле раненного солдата и достав его аптечку торопливо стал бинтовать ему лицо. "Ты откуда, браток? Как там мой взвод, куда они ушли? Зерг, сука, по глазам дал. Браток, как там наши?" - раненный глотал слова, и сквозь кровавые слезы пытался рассмотреть молчащего сержанта.
    Макса колотило от нервной дрожи, и совершенный солдат внезапно понял, что он уже никогда не сможет вести людей, зергов, теперь все равно, в атаку. Слепой огнеметчик смог сделать то, что оказалось не под силу могуществу Ксел Нага, создавшим половину Вселенной. Он уже не ощущал себя ни зергом, ни человеком. В его душе уже не звенела вечная песнь Разума, ни тоска по родине. Там воцарилась пустота. Бывший сержант бинтовал лицо солдату и глотал сухой и невыносимо горький комок, растягивающий гортань: перед глазами неслись картины его прежней жизни.
    Кончив бинтовать, Макс вскочил на ноги и зычно крикнув "Медик!!!" сжал руку огнеметчика: "Наши победили, теперь победили. Поверь, браток". Бывший сержант отпустил горячую ладонь и, завидев приближающихся солдатов с носилками, ушел в сторону бывшей базы зергов. Смысла жить теперь не было: все, что ему пытался рассказать тихий голос хранителя, все, что пытался показать кристалл, все это он увидел в слепых глазах огнеметчика, все это он увидел в разорванном теле оверлорда, все это он увидел в черно-бурой земле долины, впитавшей в себя кровь тысяч и тысяч разумных существ. Теперь Макс шел к передатчику, чтобы заставить его задать Мозгу один вопрос: "Зачем?" Это уже не могло решить ничего, но он не хотел умирать, пока не узнает этого.
    Низкий гудящий звук внезапно прервал его мысли и, повернувшись, он увидел, как на поле из мерцающего искрами тумана появляются солдаты протоссов. Много, очень много, они строились в ряды, сверкая на пробивающемся сквозь дым и гарь солнце своими щитами. Далеко на юге, где стояли земные войска, завыли ревуны тревоги. Протоссы успели вовремя. Вся армия бывшего сержанта лежала на обгоревшей земле долины и уже не могла сдержать их стремительный натиск. Рассеянные и потрепанные войска землян быстро строились, но сверкающие солдаты первых детей Ксел Нага длинной линией двинулись вперед. Остатки земной пехоты, оставшись без прикрытия с воздуха, сдвинули ряды и уперев разбитые приклады в плечи открыли огонь. Сержант сжал кулаки и смотрел, как сзади стреляющей пехоты появляются прямо из воздуха огромные корабли щитоносцев и, выпуская из своего чрева десятки истребителей, уничтожали окровавленных, но стоящих насмерть пехотинцев. Вдалеке ревели турбины идущих на помощь штурмовиков, но сверкающий клин пехоты протоссов уже подошел вплотную к землянам и спустя секунды вошел в рукопашную. Над полем взметнулся хриплый клекот протоссов, и страшная рука смерти снова протянулась за щедрым подаянием. Пехота быстро погибла, и протоссы двинулись на временные укрепления землян на другом конце долины.
    Макс почувствовал, как из прокушенной губы ползет струйка крови, и внезапно уловил слабый сигнал оверлорда. Сначала он подумал, что это сигналит чудом уцелевший овер его армии, но сигнал был другим. Сигнал искал его. Макс всем своим чутьем бывшего зерга потянулся вверх и увидел, как в атмосферу входят передовые оверлорды подкрепления зергов. Закричав, он махнул рукой на громящих первую линию обороны протоссов, и с кипящей внутри радостью увидел, как возникающие в тумане оверлорды зергов разгружали свои войска прямо за линией застывших протоссов. Зергов было много. "Ах, на полчаса раньше, всего полчаса!!!!"
    Сержант побежал по пыльной земле, на ходу отдавая приказы. В душе клокотала ярость, и забытая вражда снова подняла свои темные руки и указала ими на войска протоссов. Протоссы спешно строились, разворачивая свои ряды к неожиданным врагам, и уже бегущий по полю, Макс увидел, как с неба десятками падают все новые и новые оверы, и, разгружая гидралисков прямо перед колеблющимися шеренгами протоссов, уходят вверх. Черными каплями снижались девореры и вот уже снова пели гимн смерти двигатели истребителей протоссов, дрогнула земля под ногами шагающих зеалотов, но бурая шеренга зергов не уступала им в количестве, а над их головами хлопали крыльями муталиски, ждущие приказа. Сержант, бегущий по полю, отдал сигнал и снова увидел, как две шеренги столкнулись друг с другом. Две армии, две расы, ненавидящие друг друга, два брата снова подняли свои мечи и, рубя гудящий, как струна воздух, кинули щедрую дань в руки вечной нищенки. Смерть никогда ничего не просит сама, дарителей и без того достаточно.
    В воздухе снова разлился густой туман, и сержант потерял из вида дерущихся. Его и без того угасающее телепатическое чувство уже не могло видеть всю картину, и он из последних сил бежал по полю к сражающимся. С земной базы, неожиданно почувствовав свой шанс, снова ударили танки. Все смешалось и, натыкаясь на свежие трупы, сержант уже не мог бежать, а просто брел по земле, стараясь не упускать ничего из происходящего. Земля дрожала, над головой ревели падающие корабли протоссов, выстрелы танков. Он сделал еще несколько шагов, и внезапно стена тумана раскрылась, и он увидел всю картину боя.
    Уже не способные сдерживать натиск с обеих сторон протоссы разделились, и вместо плотного строя сержант увидел бьющихся одиночек. Мастера одиночных схваток, зеалоты своими страшными лезвиями прорубали огромные бреши в рядах зергов, но на каждого зеалота приходилась по несколько солдат Разума и постепенно зерги начали прижимать пехоту протоссов к бьющим из-за ряда бункеров танкам. Зеалоты стояли насмерть и даже умирая, успевали ударить.
    Сержант чувствовал каждый удар, рвавшая горло ярость искала своего выхода, он не мог стоять в стороне после всего и вот уже костяное лезвие пробивало горло так и не успевшего обернуться зеалота, другой повалился наземь, хрипя разорванными легкими, сержант колол, уворачивался от ударов, снова бил, наклоняясь вперед и вгоняя лезвия на всю длину, мыслей в голове уже не осталось. Просто убить другого и не умереть самому, просто как сон, просто как мир.
    В горячке боя бывший генерал армии, завоевавшей половину Вселенной, а теперь дерущийся как обычный пехотинец и не заметил, как впереди за тонкой стеной тумана замелькали фигурки контратакующих пехотинцев. Зерги перегруппировались и обрушились на пехоту. Войска протоссов, так и не опомнившихся от неожиданного возвращения армии Разума, отошли назад и повели вперед тяжелую пехоту: бьющих длинными бело-синими лучами Архонов в клубах энергии, медлительных Риверов, стреляющих разумными снарядами, драгунов и нависающие над полем огромные авианосцы. Зерги, зажатые между стреляющими во все, что двигалось, землянами и наступающими протоссами отошли в стороны, и лавина щитоносцев ударила по земным укреплениям. Макс оказался в самой свалке, бешено гудел ионизированный воздух, вспышки, огромные воронки от разрывов снарядов ривера, лужи крови. Ноги скользили, руки уже начинали уставать - сержант держался только на бешеной ненависти. Последние оверы разгрузили ультралисков и улетели.
    Макс обернулся и увидел, как огромный клубок белого дыма повернулся и заскользил над землей к нему. Огромный архон был почти в три раза выше стоящего сержанта, и, похоже, ничуть не боялся этого странного человечка. Синий разряд метнулся вперед и врезался в землю, странный человечек оказался проворнее, чем он рассчитывал. Архон решил подойти поближе и добить существо. Макс, едва успевший прыгнуть в сторону, сидел на земле и, зажимая руками пробитое бедро, тщетно пытался встать, для того чтобы встретить громадного протосса лицом к лицу. Сказки про благородных жителей далеких планет, не дерущихся со слабыми, так бы и остались сказками, если бы не стремительная тень, метнувшаяся в тумане и не прыгнувшая на архона. Зараженный землянин отдал свою жизнь во имя того, кто забрал ее у него.
    Яркая вспышка, - и облако земли и пыли заволокло сияющую фигуру протосса, и ударившая взрывная волна швырнула бывшего сержанта. Протащив его несколько метров, она, словно наигравшись, бросила Макса на землю, и внезапно на поле стало тихо, как будто далеко-далеко, дома снова он был один и смотрел на звезды. Внутри что-то болело, он не мог умереть, нет, там снова был вечный бой и снова умирали люди, он должен был быть там, он должен был вести зергов, он должен был спасти людей, он должен был победить протоссов, он должен был..!
    Подняв непослушную руку, он поднес ее к ушам, и уже не удивляясь, вытер кровь о землю. Разорванные перепонки били страшной болью прямо в мозг и, качаясь, он поднялся на колени и вдруг что-то горячее и яркое как солнце ударило ему по глазам.
    Время остановилось. Сержант опустил глаза и увидел в пыли, усеянной множеством следов, лежащий кристалл. Теперь это уже был не маленький синий экран, показывающий картинки, теперь это было маленькое солнц; он светился и заставлял встать на ноги, и не повиноваться ему было самым страшным грехом.
    Сдерживая стоны, Макс встал и каким-то непонятным взором увидел всю долину. Совсем недалеко от него сошлись в рукопашной уцелевшие зеалоты и пехотинцы: фигуры увенчанные вспышками псионных щитов висели над землей и невероятно размытые фигурки пехотинцев казалось, парили рядом с ними. Макс понял, что так видно этот бой из искривленного пространства. Что там можно остановить время, он не знал, да и никогда не думал об этом. Чуть дальше драгуны прорвали оборону и два танка со свернутыми опорами били прямой наводкой по странным силуэтам. Макс видел, как из ствола вылетает в закрученной струе горячего воздуха снаряд, чтобы в следующую секунду разбить невероятно прочные оковы щита и разнести драгуна в щепки. Кучка муталисков облетающая авианосец и стрелющая в открытые люки, падающий истребитель землян, ультралиск, застывший в атаке на группу зеалотов, мертвые пехотинцы в разрушенном бункере, - три огромные армии, три начала разумного в одном едином порыве сошедшиеся здесь, чтобы уничтожить друг друга.
    Макс, озираясь по сторонам, все больше и больше терял способность рассуждать логически, слишком много смерти было рядом, слишком много.
    И тут что-то кольнуло в самое сердце и в душе щевельнулось что-то колючее и до боли знакомое: вдалеке, за догорающим танком, в последнем застывшем движении, стоял на земле призрак землян. Окровавленной рукой держащий лазерный указатель, он со смертной тоской в глазах целился в середину смешавшихся людей, зергов и протоссов. Макс чувствовал его бешено стучащее сердце, дрожащую руку, сжимающую такой тяжелый наводчик и последний приказ в наушниках: вызывать огонь на себя. Где-то далеко на орбите тяжелый крейсер уже выпустил ракету с наклеенным на борту сердечком, и сжигающие топливо двигатели уже направляли заряженную смертельным атомом боеголовку на залитую дымом долину. Люди не умели проигрывать. Люди умели умирать, люди умели умирать с честью. На губах призрака застыла кровь и последние слова, тихим свистящим шепотом:
    - Чтобы спасти честь...
    - Так точно. Выполняю...
    
    Макс сжал зубы и, нагнувшись, поднял кристалл. Всмотрелся в него и, внезапно рванув его, вбил его к себе в грудь.
    
    Время над полем снова пошло, выпущенные снаряды долетели до цели, но больше никто не смог поднять оружие, все внезапно обернулись и, опустив руки, смотрели на столб голубого света на месте где раньше лежал окровавленный человек, которые потерял одну свою жизнь, нашел другую, которую доли секунды назад опять отдал во имя жизни других. Столб медленно поднимался к небу, и вдруг все исчезло в громадной вспышке холодного белого пламени. Пламя прошло над долиной, забирая в себя все и вся. Белый дым хлестал во все стороны, поднимая над долиной столбы пыли, и внезапно все стихло. Долины, залитая кровью была пуста. Бывший сержант сделал то, что много веков назад увидели в своих книгах Ксел Нага, сделал то, ради чего старые боги ушли из этого мира. Сержант смог исправить время. Больше вселенской войны не существовало...
    
    Тихое покрывало тумана снова опустилось на истерзанную долину, на которой снова, как и тысячи лет назад, один человек ушел к богам, чтобы исправить ошибки тех, кто думал, что может сопротивляться воле богов. Пусть и забытых.
    
    
    
    Последняя пауза. Через некоторое время.
    
    Использовав энергию кристалла и вложенную СверхРазумом силу, бывший сержант отдал свою жизнь, чтобы остановить войну. Энергия старых богов этого мира, связанная Ксел Нага в кристалл, освободилась, используя бессмертную душу бывшего человека. Войска протоссов были выброшены через врата искривленного пространства назад в свои звездные системы, где и спокойно принялись заниматься своим мирным трудом, удар свободной энергии был слишком силен, и как сказали старые храмовники: "Теперь есть, кому хранить покой звезд... В нас теперь нет нужды". Они были мудры, и поняли, что произошло.
    Войска зергов спешно покидали завоеванные системы, сворачивая колонии и исчезая в глубинах вселенной. Команда, переданная Разумом все солдатам, была однозначна, и многие впервые услышали ее: "Отступить. Здесь нам больше делать нечего". СверхМозг тоже понял все, что произошло, и впервые осознал, что он ошибся...
    И только ошалевшие люди, разбросанные по планетам, там, откуда они собирались для высадки на Нью-Неваде, не поняли ничего. Но это было не страшно, - ведь война кончилась, и было, кому приглядеть за человечеством. Говорят, что некоторые видели перед последней вспышкой силуэт стоящего на взгорке человека, скрестившего руки на груди и улыбающегося. Но, учитывая обстоятельства, при которых возникло это видение, им не поверили.
    
    Итак, после нескольких десятилетий кровавых схваток во Вселенной воцарился мир...
    ... и только иногда ползущий по крипу дрон, несущий в свой Улей кристаллы, мрачный храмовник, застывший у окна, или идущий по улице человек слышали тихий смех и журчащий звук, похожий на звяканье перерубаемой цепочки, с которым она скользит по одежде. Иногда пережившим войну приходили странные видения, в которых земные танки стреляли по умирающим солдатам, подымая сиреневые всплески с тяжелого и вязкого крипа, обгоревший череп, в глазницах которого горит синий огонь, покрытые странной желтой кожей руки, бинтующие окровавленного огнеметчика... Тогда дрон вздрагивал и торопился быстрее передать сигнал парящему неподалеку оверлорду, храмовник улыбался и открывал тяжелую книгу, в кожаном переплете, которая начиналась словами: "Однажды Старые боги покинули эту вселенную, чтобы когда-то вернуться...", а человек пожимал плечами и торопился дальше. Говорят, что старые боги вернулись, кто его знает? А может они никуда и не уходили?
    
    The end. August-October 2001.

© corvus