Новая жизнь - 5

    У самого дома стоял старенький Кадиллак Блиндруса, Иджея и Арчери. Из него шёл мощный, сотрясающий атмосферу хип-хоп ритм, слышался кашель, хриплый смех, то и дело окно приоткрывалось и из плотной стены белого дыма, заполнявшего салон, вылетал очередной бычок. Редко, но тоже случалось, распахивалась дверь, попирая ряд пустых бутылок, и на землю шлёпалось какое-нибудь тело с лицом породистого Диагеновского хомяка, начиная ползти по направлению к деревянному туалету. Новенькие становились старенькими, привыкали к неторопливой, непонятной жизни, западали на Гарма. В основном это были глубоко творческие люди, каждый из которых считал своим непременным долгом пополнить общую шкатулку собственным произведением.
    ...Каждый фрагмент - это естественный сплав уникального стиля, глубоко проникновения в суть вещей, динамичного сюжета и совершенно нового взгляда на тему. В любом отрывке можно найти искусство, борение благородных душ со стихией, трагедию личности, моральные дилеммы и попытку дать, наконец, ответ не тревожащие человечество вопросы, путём неординарного подхода к ставящимся задачам. Победа человека не над отдельной проблемой, вдруг возникшей перед ним вследствие прихоти автора, но напряжённая работа над неуклонно повторяющимися, систематически осложняющими преодоление энтропии факторами, своим существованием определяющие деятельность человека - вот лишь некоторые аспекты поднимаемых новыми самородками тем.
    
    "Часть первая. Глава первая. Центурия первая.
    
    Под гладкой загорелой кожей переливались тугие мышцы. Небритая щека Миши освещалась закатом. "Проклятые зерги," -подумал Миша. Миша ненавидел зергов, потому что они убили его семью на родной планете Альфа Центавра, хотя на ней и не было минералов. Вот уже четыре недели, как им дали приказ быть на этой планете. Здесь намного миль вокруг простирались коричневатые горы, остриями уходившие в поднебесье, только горы и песок, хрустящий в зубах. Но тут, откуда ни возьмись, из земли вырылся дюжий зерглинг. Миша сразу заметил в нём что-то необычное, и понял, что глаза напоминают ему его погибшего на Юпитере командира Джона Смита. Дикая мысль мелькнула красной молнией в сознании Миши - Что если?...
    Но он не успел додумать, зерглинг прыгнул ему на голову, намереваясь пробить когтьми мягкий череп человека..."
    
    Очень хорошо видно, что Миша - душа сложная и неоднозначная. Личность его ещё не оформилась, и психическая травма от потери родителей на Альфе Центавре, несомненно, впоследствии сыграет роль в принятии какого то общественно важного решения, которое станет роковым - как для него, так и для близких ему людей. Командир Джон Смит, очевидно, ещё вернётся не раз в повествовании, посредством воспоминаний ли, или быть может, захватывающим воображение единичным случаем инкарнации в зерглинга, вернётся как воспитательный элемент, способствующий взрослению героя...
    Но и поэты не дремали. Из неизвестности всплывали новые имена, всё больше и больше талантов зажигали пламя своего мастерства, освещая серые, с белым текстом поверх, будни колдовством рифмы и слога:
    
    Бежит марин, как падший ангел,
    Душа темна, в глазах тоска,
    Что ищет он в краю далёком,
    Наверно своего конца,
    Вот ультра - Ахххр!!!-
    И наш герой
    Стоит с проетой головой.
    Там смерть ему пришла
    О, как ужасна она была!(варианты: была она)
    
    или:
    
    Войдя однажды в раж,
    пошли зилоты в раш,
    Своими жизнями рискуя,
    Пси лезвиями в зерга суя...
    
    а также хойку:
    
    Лежат гидралы,
    Ни сном ни духом,
    Сдохли поганые твари.
    
    Подобранные здесь стихи передают волнение, тревогу, осень...
    
    Корвус таскал Стасика вокруг дома, крепко держа под локоть, и несвязно излагал детали многочисленных усовершенствований, суливших несметные выгоды Стасику, дому, и всему мировому сообществу. Стасик нехотя плёлся, старательно поглощая земляничный йогурт чайной ложечкой. Грудь Корвуса вздымалась. Энтузиазм его вырывался наружу в таких резких движениях, что конец белого шарфа, обмотанного вокруг шеи, взлетал в воздух и норовил залезть краем в йогурт. В такие моменты Стасик вскидывал брови и аккуратным движением прижимал йогурт к сердцу. Уловив по интонации, что Корвус закончил, он облизал ложку и с интересом спросил: "А как вам наша новая база реплеев?" В аддоне продолжались сложнейшие стохастические процессы. Мир и Ховермайнд сели в углу на циновку, включили вентилятор на третью мощность и пытались строить карточные домики в стиле барокко; над их головами Сагитариус балансировал на канате с шестом. В кресле сидел Овер и строил самому себе в зеркало рожи тэйкера. Все ожидали возвращения джедая...

© OverDyPb